Литература факта разрабатывалась с 1927 по 1929 год в советской России и так и не ставшей советской Германии. Согласно мысли Павла Арсеньева, она является не только эпизодом советской (теории) литературы, но, как и многие идеи и практики авангарда, резонирует со множеством эпистемологических сюжетов: от научного и логического позитивизма до художественного и социологического конструктивизма.
Павел Арсеньев исследует эпистемологическую подоплеку фактографического предприятия 1920-х годов, а также сосредотачивается на прагматике и медиологии литературного производства фактов. Теоретическое измерение, с самого начала присутствовавшее в затее «записи фактов», делает литературу факта не только «литературой после философии», но и актом «взятия слова» и коммуникативной субъективации населения огромной страны «в эпоху технической воспроизводимости». Таким образом, от истории идей литература факта уводит к лингвистике высказывания и к технологическому бессознательному литературы. По мере теоретической проблематизации «письма о фактах» сдвигается и жанр исследовательского письма — от историко-литературного анализа ранних стихотворений Сергея Третьякова через прагматическую лингвистику и инструментальный анализ к методологическому рассуждению о возможности материальной истории литературы. От анализа поэтических текстов — к проектированию метода.
Содержание:
5 эссе о фактографии
— Литература факта как продолжение (теории) литературы другими средствами
— Поэтический захват действительности на пути к литературе факта
— «Называть вещи своими именами»: натуральная школа и традиция литературного позитивизма
— Язык дела и литература факта высказывания. Об одном незамеченном прагматическом повороте
— Би(бли)ография вещи: литература на поперечном сечении социотехнического конвейера
— Жест и инструмент: к антропологии литературной техники
Эссе по прагматической поэтике
— «Выходит современный русский поэт и кагбэ нам намекает». К прагматике художественного высказывания
— Драматургия в бане, или Несчастья демократии (о трансмиссии театрального действия в кино-пьесе “Марат/Сад”)
— Театр настоящего времени: Rimini Protokoll как вымысел действия
— Как совершать художественные действия при помощи слов (о прагматической теории искусства Тьерри де Дюва)
— Язык дровосека. Транзитивность знака против теории «бездельничающего языка»
— К конструкции прагматической поэтики
Инструментальный анализ и материальная история литературы
— Коллапс руки: производственная травма письма и инструментальная метафора метода
— «Видеть за деревьями лес». О дальнем чтении и спекулятивном повороте в литературоведении
— «Писать дефицитом». Дмитрий Пригов и природа «второй культуры»
— Борьба на три фронта (Диалог-послесловие с Олегом Журавлевым)