В этой книге о Дали я старался прикоснуться к повстанческому, избавительному, мессианскому способу рассказывать истории. Его я называю гнигой-вандализмом, гнигой-иконоклазмом или гнигой-повреждением. Это — жест божественного насилия над рассказываемой историей, то есть детский отказ следовать правилам, непроизвольный разрыв с ненужным грузом истории, чтобы добиться правды, заключающейся в радости. Я совсем не уверен, что мне это удалось. Божественному насилию нельзя научиться, оно — дар богов.