Русский авангард и искусство рококо, ренессансные шедевры и императорский китч, Велимир Хлебников и Альбрехт Дюрер, «Воззвание Председателей Земного Шара» и средневековая персидская миниатюра — что может быть общего у таких разных явлений? И при чем здесь зайцы?

Обо всем этом можно узнать из книги петербургских филолога и искусствоведа, Андрея Россомахина и Василия Успенского. Эта экспериментальная «книга рифм» представляет собой попытку взглянуть на мировую культуру поверх привычных барьеров — эпох, наций, стилей, жанров — как на единое целое.

Перед читателем откроется не только неведомая ранее сторона творчества крупнейшего национального поэта Велимира Хлебникова (1885–1922), но и своеобразная панорама зайцев в мировом искусстве — на основе коллекции Государственного Эрмитажа. Зайцы-охотники и зайцы-проповедники; чудесное рождение зайцев от людей и святой Георгий, пронзающий зайца; очеловеченные зайцы и кролиководы мировой революции, зайцы как символ чистоты и как атрибут нечистой силы…

Образ зайца в произведениях Хлебникова до сих пор не был предметом внимания; в настоящей работе впервые предпринята попытка показать, насколько для поэта была значима «заячья» тема, десятки раз возникающая в самых разных его текстах. Наиболее часто зайцы или кролики — с которыми поэт отождествил и себя самого, и свою страну, и эпоху — встречаются в произведениях 1915–1916 годов, а также в произведениях последнего года жизни.Можно говорить не только о существовании особого лирического «заячьего цикла» в его творчестве, но и о том, что Россию эпохи двух войн (Мировой и Гражданской) и двух революций (Февральской и Октябрьской) Хлебников ассоциировал с зайцем. Во времена милитаристской истерии и всеобщего одичания важным лейтмотивом его произведений становится пацифистский пафос.